Книга "Вдали" / Издательство: Строки / Книги романы / Литература | Диаз Эрнан
Источник
Для наглядности сравнения мы представили и другие книги художественная литература маркетплейса Яндекс Маркет, лента ниже вращается вправо и влево чтобы посмотреть каждый вариант отдельно, нужно провалиться внутрь, кликните по названию.
«Четвертое крыло» – абсолютный бестселлер... [...]
<div>Сборник сказок Александра Сергеевича Пушкина с... [...]
Эта книга - классический роман, написанный Э.М.... [...]
<h3>О чем</h3>Юрий Мамлеев — признанный мастер русской... [...]
Во время съемок телесериала в парке «Сокольники» убит... [...]
Эвелин Нотт вот уже шестнадцать лет привязана к<br... [...]
• Меняет мировоззрение, формирует целостное видение... [...]
Представляем вам "Большую книгу сказок" - незаменимый... [...]
<ul><li>Дебютный роман автора бестселлера «Доверие», получившего Пулитцеровскую премию по литературе и вошедшую в рейтинг 100 лучших книг XXI века по версии The New York Times.</li><li>История шведского иммигранта, написанная как захватывающая головоломка.</li><li>Трогательный и глубокий рассказ об одиночестве, инаковости и поисках родной души.</li><li>Книга — финалист премии ПЕН/Фолкнера и Пулитцеровской премии.</li><li>Нетрадиционный вестерн, держащий в напряжении</li></ul>Дебютный роман Эрнана Диаза, автора нашумевшего бестселлера «Доверие».<h3>О чем</h3>Молодой шведский иммигрант оказывается совершенно один и без гроша в кармане в Калифорнии. Он знает на английском два слова — «Америка» и «Нью-Йорк», — и именно там, верит герой, он сможет найти брата, с которым они разлучились в самом начале пути. Так начинается многолетнее путешествие героя на Восток, пока все вокруг продвигаются на Запад. Ученые и преступники, золотоискатели, индейцы и религиозные фанатики — они ищут приключений и наживы, но это не его путь. Экспериментальный вестерн и роман взросления в традиции XIX века, «Вдали» исследует, насколько глубоким может быть одиночество и есть ли из него выход.<h3>Цитаты</h3>"Все, что он видел живого, — свои руки." "Истории множились, и скоро разговоры шли внахлест, росли в громкости вместе с наглостью и завиральностью перечисляемых поступков." "Небо по-прежнему не отличалось от земли, но оба теперь посерели. Наконец, пошерудив в огне, Хокан заговорил. С долгими паузами и иногда — едва слышно, он будет говорить до рассвета, обращаясь только к огню, словно его слова надо сжечь, стоит их промолвить." "И хотя они не предусмотрели такое положение дел, встретиться они могли только в Нью-Йорке — просто потому, что только это название во всей Америке и знали." "Это был тяжелый путь, испытывавший скорее терпение, чем смелость." "Скорбь была неотличима от легкости — обе одинаковые на ощупь и по температуре." "Впервые Хокан почти что обрадовался, что ему пришлось отправиться в это путешествие: после долгого странствия и всех невообразимых приключений он прибудет уже взрослым и хоть раз сможет удивить брата собственными рассказами." "Ничто не прерывало минеральную тишину пустыни. Мир в полной неподвижности казался застывшим, словно сделанным из единого сухого блока." "Он смотрел на равнину, пока та не становилась вертикальной — чтобы по ней лазить, а не ездить, — и гадал, что найдет на другой стороне, если взберется на верхушку и оседлает эту сепийную стену, уходящую в истощенное тусклое небо. Как ни вглядывался он в горизонт, видел только рябящие миражи и фосфоресцирующие пятнышки, вызванные из пустоты его утомленными глазами. Он представлял себя там — бегущим, как насекомое, вдали." "Он только знал, что Нью-Йорк на востоке, а значит, надо идти на рассвет." "Утро так и не наступило. Просто побледнела тьма." "Скоро трапперы, старатели и гомстедеры только о нем и говорили. Великан, задушивший семерых священников. Убийца львов. Чудовище, погубившее множество беззащитных женщин и детей."<h3>Особенности</h3>Отрывная закладка на заднем клапане обложки.